– Ладно, нечего себе голову ломать, всё равно не поможет. Ну, Йоко, тебе есть куда идти дальше?

В ответ на вопрос Йоко подняла голову. Она посмотрела на Такки и покачала головой.

– Кроме как искать Кейки, мне особо делать нечего.

Даже если Кейки окажется йома, она знала, что от этого ей уже хуже не будет.

– Это займет некоторое время. Нелёгкая это задача.

– Да, нехотя согласилась Йоко.

– А пока, тебе нужно позаботиться о собственном пропитании, верно? Я не против, чтобы ты осталась здесь, но если мои, везде сующие свой нос, соседи узнают, они, без сомнения, мигом отправят тебя в окружной суд. Можно было бы сказать, что ты ребёнок родственника, но они, скорее всего, быстро тебя раскусят.

– Я не хочу доставлять вам больше хлопот.

– На востоке отсюда находится город Касай. Там живёт моя мать.

Когда Йоко посмотрела на неё, Такки рассмеялась.

– Она управляет гостиницей. Не волнуйся, она тебя не выдаст. Видишь ли, это моя мама. Я уверена, она даст тебе работу. Ты готова поработать?

– Да, – тут же согласилась Йоко. Искать Кейки будет трудно. Да и практически невозможно, если ей всё это время негде будет жить. Сражаться с йома каждую ночь, не иметь, что поесть, спать на голой земле – она сделает всё, чтобы избежать этого.

Такки засмеялась и кивнула:

– Замечательно. Вот увидишь, это будет совсем не плохая работа. Все, кто там работает, хорошие люди. Ты там прекрасно устроишься. Как насчёт отправиться в путь завтра?

– Хорошо.

– Ну, вот и хорошо, что хорошо. Нам лучше идти спать. А завтра утром, если ты будешь не в настроении для путешествия, мы сможем остаться ещё на день, если захочешь.

Йоко склонила голову в знак глубокой благодарности.

Глава 19

Её постель на ощупь была тонким матрасом, положенным на подстилку татами. Йоко тут же заснула, затем проснулась позже посреди ночи.

Её благодетельница мирно спала по другую сторону комнаты. Йоко села, обняв колени, чистая ночная сорочка заскользила по её чистой коже. Ставни были закрыты. В комнате было темно. Ночь была тихой. Огражденные тяжёлой крышей и толстыми стенами, даже звуки, издаваемые мелкими животными, не тревожили их покой. Воздух вокруг них был полон тишины и спокойствия. Комната являла собой место сна.

Йоко поднялась с постели. Она вынула меч оттуда, куда его задвинули на полку, пошла на кухню. У неё быстро сформировалась привычка просыпаться от глубокого сна, и до тех пор, пока она не ощущала вновь рукоять меча в своей ладони, не могла успокоиться. Она села на стул, обхватив руками меч – теперь завёрнутый в новую ткань, которую ей дала Такки – и глубоко вздохнула.

Такки сказала, что до Касай, города, где её мать управляла гостиницей, три дня пути. Когда они доберутся туда, у Йоко появится свой дом в этом мире. Она никогда раньше не зарабатывала себе на жизнь, но её ожидания были сильнее беспокойства. Она размышляла, с какими людьми ей доведётся работать.

Она будет спать в настоящем доме, просыпаться утром, работать весь день, ложиться спать ночью. Когда она начнёт работать, у неё, наверное, не будет времени думать о чём-либо ещё. Может быть, она не сможет вернуться домой, домой в тот мир, или продолжить поиски Кейки. Но, на данный момент, её это нисколько не волновало.

Наконец-то найдя для себя место в этом мире, она позволила себе задремать. Когда её лоб коснулся задрапированного меча, сталь издала высокий, чистый звук.

Йоко мгновенно проснулась. Слабый свет пробивался сквозь намотанную ткань. Она с опаской размотала её. Как и в предыдущую ночь, меч поблёскивал призрачным светом. Она увидела небольшие, темноватые образы, мелькавшие на лезвии.

Её глаза освоились в темноте. Образы обрели форму. Перед её глазами, словно кинопроекция, возникла картина её комнаты. Она была настолько реальной, что казалось, стоит ей лишь протянуть руку, как она коснётся её. Но это было не так.

Пустынное эхо капающей воды беспрестанно продолжалось. Тот, кого она увидела на мече, как и раньше, была её мать. Мать бесцельно слонялась по комнате Йоко.

Она открыла комод, переставила вещи на полке, словно ища что-то. Когда она уже в сотый раз открыла ящики секретера, дверь открылась, и показался её отец.

Он сказал, и Йоко чётко расслышала его голос: Ванна готова?

Её мать бросила на него быстрый взгляд и продолжила поиски в ящиках.

– Наверное. Если она достаточно тёплая, иди мыться.

– Мне нужна чистая одежда.

– Если это всё, что тебе нужно, возьми сам.

В голосе матери прозвучал яд. Ответ отца был не менее едок.

– От шатания по её комнате толку не будет.

– Я не просто шатаюсь по её комнате. Мне есть, что делать. Если тебе нужна смена белья, ты прекрасно можешь взять её сам.

Отец, понизив голос, сказал: Йоко ушла. Проводить всё своё время, заточив себя в её комнате, её не вернёт.

Я ушла?

– Она не ушла.

– Она сбежала. Она встретилась с тем странным мальчиком в школе, не так ли? Потом, они попросили кого-то из их друзей пойти на улицу и разбить стёкла. Она связалась с какой-то бандой и скрывала это от нас, разве это не лучшее объяснение тому, что произошло?

– Она не такая.

– Ты имеешь в виду, что никогда этого не замечала. Как её волосы. Она их всё время красила, верно?

– Нет.

– Такое случается сплошь и рядом. Девчонка начинает водиться с плохой компанией и, в итоге, убегает из дома. В конце концов, она вернётся домой, когда веселье поднадоест.

– Она бы такого не сделала. Не так я её воспитывала.

Они посмотрели друг на друга.

– Все матери так говорят. Тот парень, что пробрался в школу, говорят, его волосы тоже были неестественного цвета. Все эти малолетние бандиты такие, и она была одной из них, тоже.

Папа, это неправда!

– Прекрати поносить собственную дочь! Слова матери были переполнены гневом.

– Что ты знаешь? Всё что ты знаешь, это твоя работа. А моей работой, всё, что связано с нашим ребёнком, должна была заниматься только я.

– Так и должно быть. Это задача отца.

– Отец? Кто это здесь отец?

– Рицуко…

– Значит, ты ходишь на работу и приносишь домой пачку денег, и это делает тебя отцом? Наша дочь исчезает, а ты даже не потрудился взять отгул! Какой же это отец? Не учи меня тому, какая или не какая Йоко, поскольку ты о ней ничего не знаешь.

Отец казался больше удивлённым, чем рассерженным.

– Успокойся, ты впадаешь в истерику.

– О, я спокойна. Я спокойна, насколько возможно. При одной мысли, через что проходит сейчас Йоко, ты ожидаешь чего-то другого?

– У тебя есть и другие обязанности. Успокойся, сделай то, что положено, а потом, можешь беспокоиться сколько хочешь.

– И заниматься твоей стиркой это тоже моя обязанность, я полагаю? Чем беспокоиться о своём ребёнке, вотчем я должна себя занять? Всё о чём ты думаешь это только о себе!

Мать уставилась на отца. Тот вспыхнул от гнева, но промолчал.

– Ты говоришь, она одна из этих? Как ты можешь такое говорить? Она хорошая, послушная девочка. Она никогда не возражает или делает наперекор. Она никогда, никогда, не давала мне повода для беспокойства. Она говорила со мной обо всём. Она не тот ребёнок, который рад сбежать из дома. Потому что не было ничего, от чего ей захотелось бы сбежать.

Отец отвернулся, всё еще храня молчание.

– Йоко оставила свой рюкзак в школе. И куртку тоже. Как это можно назвать побегом? Наверняка что-то случилось. Это единственный вывод, к которому можно прийти.

– Даже если так, ну и что?

У матери округлились глаза.

– Ну и что?

Отец с горечью ответил:

–  Предположим, она действительно угодила в какую-то переделку. Даже если так, что ты можешь сделать по этому поводу? Мы сообщили полиции обо всём, что произошло. От того, что мы будем носиться, как обезглавленные курицы, она домой скорее не вернётся.